ДИНА КОРЗУН: ТАНЦЕВАТЬ И КРУЖИТЬСЯ

Пять лет назад ей вручили "Нику" за лучшую женскую роль в "Стране глухих" Валерия Тодоровского. Дину Корзун, молодую актрису родом из Смоленска, главную героиню многих спектаклей МХАТа им. А. П. Чехова, признали "звездой завтрашнего дня" - есть у нее и такая награда. Но "назавтра" Дина тихо ушла из легендарного театра, из-под прицела журналистских диктофонов, а скоро, кажется, и вовсе покинет родину и уедет в Лондон… На перепутье судьбы с актрисой встретилась Наталия Землякова.

Она, конечно, себя переименовала, так что к моменту, когда подружки начали в массовом порядке складывать свои имена в столбик с воображаемыми мальчиками, ее звали уже Дина (с одним "н"), и жила эта Дина, как полагается в начале сказки, вдвоем с мамой, в коммуналке с 10 соседями, в двухэтажном фабричном бараке без горячей воды. И ходила Дина в самую обычную школу, и делала по вечерам уроки с соседками, потому что мама, работавшая на фабрике инженером по технике безопасности, обычно поздно возвращалась с работы, и еще потому, что соседкам не для кого было экономить свои долгие коммунальные вечера. И все остальное шло совсем не по-дианнски, никак не на два "н" в середине звучного имени, потому что мальчишки не испытывали никакого желания дергать ее за косички, а совсем даже наоборот - ходили скопом к подружке по квартире. И поэтому, возвращаясь из школы, Дина под мальчишечий хохот из-за соседской закрытой двери вставала перед зеркалом в коридоре и с отчаянным недоумением рассматривала свое отражение: горшочек стиля Иванушка-дурачок из тонких русых волос, длиннющие руки и торчащие из-под короткого драпового пальто тощие, как у олененка, ноги. После чего она уныло отправлялась к себе в комнату, и вот там...

За пять минут до полуночи я получила SMS-сообщение: "Перед интервью посетите мой персональный сайт в Интернете, потому что журналисты все время задают одни и те же вопросы. С уважением, Дина Корзун". Она пришла на встречу раньше назначенного срока. Я влетела в кафе и даже не сразу ее узнала. Очаровательная блондинка в светло-бежевой водолазке неторопливо ужинала в одиночестве. Сначала она предложила пересесть за другой стол - компания напротив бурно обсуждала какой-то творческий замысел. "Будут мешать", - робко сказала Дина. Потом попросила официанта уменьшить громкость музыки. "Слишком шумно", - смущенно произнесла она. А затем попросила меня поменяться с ней местами. "Невыносимо сидеть спиной к входной двери. Вам ведь все равно? - сказала она с нежно, чуть извиняющейся улыбкой. И придвинула ко мне стакан, наполненный ярко-оранжевой жидкостью: - Хотите апельсинового сока?"

ELLE: Нет, Дина, спасибо, сока я не хочу. А хочу вот о чем Вас спросить. Я посетила Ваш сайт и сделала открытие. О Вас чрезвычайно много писали в 1998-99 годах после фильма В. Тодоровского "Страна глухих", который принес Вам "Нику" за лучшую женскую роль и много других наград. А потом как отрезало - почти ни одного интервью. Это к Вам пропал интерес или у Вас исчезло желание общаться с прессой? Дина Корзун: Ой, вы это заметили... Да, это было мое сознательное решение - отказаться от общения. И даже сейчас этот период не совсем закончился. В моей жизни настал момент, когда я, что называется, устала: бесконечные интервью, в которых я должна была себя определенным образом преподносить... Это внимание обрушилось на меня неожиданно, я абсолютно не была готова, но продолжала говорить, отвечать на вопросы, нести чепуху... И вдруг в один момент я словно повзрослела. Количество перешло в качество, и я спросила себя: "Зачем тебе это нужно?" Я почувствовала, что испытываю страшный дискомфорт, и закрылась. Это решение было интуитивным. Я вовремя поняла, что в общении с прессой таится большая опасность.

(В этот момент мой надежный друг-диктофон с оглушительным стуком падает на пластиковую поверхность стола. Все присутствующие вздрагивают и с ужасом смотрят на нас. "Очень скользко", - утешает меня Дина, пока мы пытаемся закрепить диктофон между стаканом с соком и вазочкой с салфетками.)

Д.К.: Вот видите... Так всегда получается, когда говоришь о себе. Ведь интервью - это не сеанс психоаналитика. Никакой тайны не сохранить! Я все время подсознательно думаю о том, что о содержании нашей доверительной беседы узнает огромное количество людей. Конечно, есть какие-то уловки, хитрости, с помощью которых ты создаешь неких образ "для всех". А потом происходит такая ерунда, что ты сама начинаешь во все это верить. У нас же профессия такая: мы вечно что-то представляем. Такие фантазеры собственно жизни. Это очень опасно, можно "заиграться". Понимая это, пытаешься быть искренней. А потом осознаешь, что это еще страшнее. Поэтому лучше, чтобы никто не знал, какая ты на самом деле.

ELLE: Вчера я брала интервью у одной актрисы. На исходе 35-ой минуты я ее ненавидела, потому что она как по нотам рассказывала мне выученную назубок и уже миллион ра растиражированную "историю своей жизни". Но, может быть, она права? И Вам тоже нужно было создать свой защитный образ? А Вы все время пытались быть искренней...

Д.К.: Абсолютно! В этом-то и заключался весь ужас. Твоя откровенность никому не нужна и отдает если не пошлостью, то глупостью уж точно. Ты становишься беззащитной. Как-то я читала свое собственное интервью и вдруг поймала себя на мысли: "Ой, как мне жаль эту девчонку!" Сейчас я могу себя оправдать только тем, что не была готова к популярности. Я готовилась совсем к другому.

ELLE: К чему же, если не секрет?

Д.К.: Я чувствовала внутреннюю потребность быть актрисой. И все. Без всяких побочных явлений. Без публичности, праздного бюбопытста, вопросов, которые я ненавижу. Но мне тяжело: я плохой дипломат и не решаюсь четко сказать человеку о том, на какие темы я категорически отказываюсь разговаривать.

ELLE: Дина, в сторону дипломатические уловки и реверансы! Озвучте темы, на которые Вы не желаете разговаривать. Д.К.: Я не хочу говорить о творчестве. Я не хочу говорить о "Стране глухих". Я не хочу говорить про свой внутренний мир, про своего мужа, потому что я сейчас счастлива в личной жизни, а в творчестве нахожусь на перепутье. ELLE: Отлично! Предлагаю поговорить о разведении кактусов или персидских котят. Другим темам Вы не оставили ни единого шанса.

Д.К.: (Хохочет.) Вот именно! Но у нас нет другого выхода - давайте попробуем поговорить о творчестве тоже.

По странному совпадению накануне мы говорили о Дине Корзун с одним молодым мхатовским актером. И он произнес фразу: "Дина ушла из театра, когда поняла, что не сможет найти там тот театр, который она искала". А на бытовом уровне поступок Дины можно описать так: Корзун была в труппе, пожалуй, саомого модного московского театра - МХАТа им. А. П. Чехова. Таетра, в котором постоянные аншлаги и билеты стоят ужасно дорого. Попасть во МХАТ - это мечта, потому что ты сразу оказываешься в обойме востребованных актеров. А Дина тихо ушла, закрыв за собой дверь "модного места".

Д.К.: Я созрела уйти, меня разочаровал не только МХАТ, но и театр вообще. Мне стыдно халтурить. Нужно отдавать себя всю - свои нервы, мысли, душу. Театр - это утром и днем репетиции, а вечером спектакль. Так я жила десять лет. Я сейчас так не могу, потому что счастлива в семейной жизни. Раньше такого у меня не было. И нужно время, чтобы понять, в какой системе координат существовать. И знаете, что самое ужасное? Никакой тоски по театру у меня нет. Может быть, потому что много работы в кино. Я полтора года снималась в сериале, и это была такая мясорубка! я постоянно упаковывала и распаковывала чемодан. Уезжала, приезжала... Полтора года бесконечного марафона.

ELLE: Но Вы же играете в антрепризе, в спектакле "Золото".

Д.К.: Да. Но я недавно отыграла и попрощалась с театром навсегда. Правда, сейчас мне позвонили и попросили выступить в Москве, и я опять согласилась. Я же вам говорю: я не дипломат. Не умею отказывать.

ELLE: "Попрощалась навсегда" - это в Вашем стиле, да?

Д.К.: (Смеется.) Да, попрощалась, а потом вернулась. Но это нельзя назвать полноценной игрой в театре, хотя с этим спектаклем мы исколесили всю Россию. После этого я, кстати, окончательно поняла, что Москва - это не Россия. Столица - это такая своя "коробочка". Путешествовать по России грустно. Никакая она не великая, а бедная и несчастная. И некая особая духовность в провинции - это клише, от которого в реальности уже ничего не осталось. Я наблюдала аыживание. Поход в театр там можно сравнить только с поездкой за границу, да еще и в экзотическую страну. Дорого и роскошно! Мне кажется, что местные зрители даже преувеличивают уровень нашей игры. Не так уж мы прекрасны... А люди в восторге. Я не понимаю актеров, которые н агостролях требуют каких-то особых условий. Как они могут? Я чувствовала себя на гостролях и звездой, и бедной провинциальной актрисой, и вообще ничем, когда жила в номере без горячей воды, с оборванными обоями и продавленной металлической сеткой вместо кровати. Сейчас я не поеду ни на какие гастроли по стране. Ни к чему мне такие потрясения. Я ранимый человек. Цинизм и даже здравый смысл - не мои категории. Я все воспринимаю через живот и сердце. И уже понемногу учусь себя беречь.

ELLE: Недано Вы сказали, что, может быть, уедете в Лондон. Это житейская необходимость или бегство?

Д.К.: Может быть, и то и другое. Дело в том, что мой муж - иностранец, и в Лондоне живет его отец. Всех обычно интересует, как мы познакомились. Мы учились вместе в Школе-студии МХАТ. С 1998 года мы вместе живем в Москве, и все это время он мучительно пытался научиться жить в России, но это дается нелегко. Пока по крайней мере. Хотя сейчас на стадии завершения наш фильм "МАрфа", в котором я играю главную роль, а Луи - автор сценария и режиссер. Он все более отчетливо понимает, что здесь ему нет места и он должен вернуться в свою культуру. А для мужчины найти свое место в жизни очень важно. Женщина - другое существо. И я как раз такая женщина, для которой собственная карьера абсолютно не важно, мне не нужно кричать о себе на весь мир. Так что я в случае необходимости последую за ним. Но я человек бесстрашный и там обязательно найду себе дело. Я ведь уже снималась на BBC в фильме, который регулярно показывают по английскому телевидению. Жаль, в России его не видели. А Лондон я бесконечно люблю. И открою вам секрет: мы бы уже давно уехали, но в Англии безумно дорогоучиться в хорошей школе. А у меня сыну 12 лет, и я должна думать о его будущем.

ELLE: Я была удивлена, узнав, что у Вас третий брак. Да Вы просто роковая женщина!

Д.К.: Это называется не роковая женщина, а глупая! Хотя я понимаю, что фраза "третий брак" звучит достаточно инфернально. И мама моего супруга была в ужасе от того, что сын выбрал такую женщину. Полный набор: третий брак, ребенок, актриса. И еще русская. Просто хуже чумы.

ELLE: Да уж! Шок не только для английской мамы.

Д.К.: Я ее понимаю. Просто я очень долго жила исключительно чувствами. Сделаю, а потом расхлебываю. И только расхлевав, пытаюсь анализировать, как такое могло со мной случиться. Сейчас я уже понемногу сформулировала для себя причины, из-за которых совершила в жизни такое количество ошибок. Большую роль здесь сыграли комплексы моего детства, преодолевая которые я так очумело бросалась в жизнь, в чувства...

ELLE: Однажды Вы обмолвились о том, что Вы - недоюбленный ребенок... (В этом месте Дина просит выключить диктофон. И рассказывает историю ребенка, которого не любили. Не в том смысле, что не кормили и выбрасывали босогона мороз. Рассказывает историю очень тонко чувствующего маленького существа, для которого важно не только быть обутым и накормленным, но и иметь эмоциональную поддержку со стороны родителей. Знать, слышать, что тебя любят. Распространенная, надо сказать история. Но об этом Дина говорить не любит. Только добавляет: "Для ребенка очень важно, чтобы мама называла его "доченькой", целовала перед сном и дарила подарки").

Д.К.: Меня любили и мама, и бабушка, но мне не хватало проявления любви. Если ребенок знает и часто слышит, что его любят, что он нужен, тогда у него меньше сомнений, что жизнь не имеет смысла. Когда у меня возникли проблемы в общении с собственным сыном, я побежала на консультацию с психологом. И эта замечательная женщина дала мне простой совет: "Вы должны его почаще обнимать, говорить, что любите его больше всех на свете и что вы всегда его защитите". Это сработало! Мы теперь стали друзьями. Нам интересно вместе рисовать, разговаривать обо всем.

ELLE: В своих первых браках Вы искали спасения от одиночества?

Д.К.: Мужчины всегда брали меня за руку и говорили: "О! Это то, что нужно. Пойдем. Я буду над тобой работать".

ELLE: Созидатели.

Д.К.: Я всегда хотела быть примерной женой, но потом понимала: это не любовь. Та самая, которая окутывает твою душу теплом и успокаивает. И, не буду скрывать, когда я нашла такую любовь, то она сразу стала для меня единственно важной. Моя семья сейчас у меня на первом месте. Но я и правда не хочу распространяться на эту тему, потому что это такая магия и такая атйна, что люди могут неправильно меня понять. Скажу только, что мой муж помог мне найти меня самое. Что может быть ценнее?

Дина рассказала смешную историю. Мама мужа, которая ее нежно полюбила, прислала к Рождеству подарок - свитер, шарф и шапочку. И по законам вежливости Дина написала благодарственное письмо. Примерно следующего содержания: "Я была так счастлива получить Ваш подарок! Это такие прекрасные вещи! Я настолько была рада, что сразу же надела свитер, шарф и шапочку и стала перед зеркалом танцевать и кружиться. Любящая Вас Дина." Муж письмо одобрил, только попросил вычеркнуть фразу "танцевать и кружиться" - мол, могут неправильно понять. Так открыто выражать свои чувства в Англии не принято.

"А когда вы пришлете интервью на визирование?" - спросила Дина напоследок. "Через пару недель. А что?" - легкомысленно ответила я, уже думая о чем-то своем. Она посмотрела на меня с недоумением и сказала тихо: "Я буду ждать". Жаль, но в тот момент я не догадалась взять с нее клятув, что она не испугается и ничего не вычеркнет из нашей беседы, объясняя "по-английски", что быть такой откровенной не принято.

Интервью Наталии Земляковой