ВСЕ ПРИХОДИТ САМО СОБОЙ

"И еще я хочу сказать спасибо моей маме", - сказала Дина Корзун, стоя на сцене Дома Кино, победно подняв над головой "Нику" - приз за лучшую женскую роль в 1998 году.

- Если бы не моя мама, то у меня в жизни вообще бы ничего не получилось. У меня невероятная, фантастическая мама, просто чудо. Она меня растила одна и работала, и училась. Она закончила два института. Последний - это был Смоленский филиал московского энергетического, когда мне было уже 16 лет. По ночам мама готовила чертежи, сопроматы. А днем работала Главным энергетиком на Смоленском заводе.

- Вы родились в Смоленске?

- В Смоленске прошло детство, там я училась в художественной школе. Я с 2-х лет просто болела рисованием. Где бы я ни была, я садилась и рисовала. Мне было все равно, чем рисовать - ручкой, фломастерами, карандашами, красками. И это продолжается до сих пор - как только выпадает свободная минута, я рисую. Я даже закончила первый курс художественно-графического факультета Смоленского педагогического института.

- А когда вы заболели театром?

- В театральную студию меня направила опять-таки мама. Это была студия при народном театре. Я училась на первом курсе в педагогическом и по вечерам стремилась на занятия в студию. И я поняла, что мне в театре интереснее. И когда в Смоленском драматическом театре набирали курс, я забрала документы из педагогического и пошла в артистки.

- Что сказала мама?

- Мама ужасно переживала, было неясно: поступлю я, не поступлю. Но я начала пробовать, и у меня получилось. И все происходило у меня как-то легко. От всего, что связано с театром, я получала огромное удовольствие. Я сдала экзамены, начала учиться, на первом же курсе познакомилась со своим будущим мужем. Он специально приехал из Москвы поступать на курс при нашем театре. Ему это показалось интересным.

-А как вы оказались в Москве?

- Однажды мы с мужем забрали документы и уехали в Москву. Мы решили попытаться заниматься театром в Москве. Я надумала поступать в школу-студию МХАТ, а он в ГИТИС на режиссуру. Я уже ждала ребенка. А через два месяца после рождения Тимура поступила на подготовительные курсы в школу-студию МХАТ.

Таким знаменательным был для меня 90-й год. Маленький ребенок, с которым все сидели по очереди - то я, то мои муж, то его родители, я много работала. И все это я воспринимала, как развлечение. Мне было очень интересно. И все, что со мной происходило, казалось большим праздником.

Трудности начались, когда после подготовительных курсов я поступила на первый курс, начала учиться с утра до ночи. Ведь в театральном вузе учатся целый день. С 9 утра до 12 часов дня у нас идут лекции, а потом профессиональные предметы, до ночи мы делаем этюды. И маме пришлось забрать моего сына в Смоленск.

- Но ведь ваша мама тоже работала?

- И не просто работала, а была руководителем. А Тимуру был годик с небольшим. И мама превратилась в няньку. И естественно Главный энергетик огромного завода с маленьким ребенком стал никому не нужен, маме пришлось уйти с работы и сесть дома с малышом.

И я только теперь понимаю, какое это было для нее испытание. А тогда мне казалось, ну, что особенного: мама приехала, взяла сына, ушла с работы и сидит с ним дома. А он болеет, а он ночами не спит, а я где-то там учусь с утра до ночи. И живу себе на 30 рублей стипендии. И потому очень редко могу приезжать к ним, навестить. А у мамы тоже не хватало денег, и она начала шить.

А когда я приезжала, я видела, как моей маме тяжело. Она очень изменилась. Раньше она была такая, как мне казалось, железная, непробиваемая. Всегда серьезная, красивая, подтянутая. Ее все боялись. У нее в подчинении были одни мужчины. Но тогда в ней что-то потухло... В то время моей маме было всего 43 года. Совершенно молодая женщина, которая, вырастив дочь, может наконец-то спокойно жить для себя, заводить и крутить романы. А она вдруг добровольно взяла и понесла мой крест.

- Это, конечно же, и для вас было серьезным испытанием: расстаться с ребенком, работать с утра до вечера...

- Конечно. Но я смотрела на маму, и у меня неизвестно откуда брались какие-то невероятные силы, потому что учиться было очень тяжело, очень сложно. И именно тогда я вдруг поняла, что я на своем месте, и какие бы ни сложились обстоятельства, мы должны их пересилить. И я работала и училась действительно за троих или даже за четверых.

- Кто были ваши учителя?

- Я училась у гениального педагога, профессора Аллы Борисовны Покровской. Она растила из нас личностей, а не просто актеров. Мне Алла Борисовна передала очень многое из своего видения мира вообще и конкретно театра.

У меня были прекрасные учителя по литературе русской и зарубежной. Благодаря им мне открылась иная жизнь, совсем другой мир. Раньше в видела только то, что снаружи, вне меня. И мне этого хватало. А они показали мне то, что скрыто внутри меня. Это пространство оказалось неизмеримо больше, чем внешний мир, который я могу охватить взглядом. На 2-3 курсах школы-студии МХАТ я стала совсем другим человеком.

- А как отражается на семейной жизни такое погружение в себя, в профессию?

- Мою семейную жизнь это разрушило. Муж так же фанатично учился режиссуре в ГИТИСе. При таком глубоком погружении в учебу мы не смогли сохранить духовную и душевную близость. Мы, наверное, были еще слишком

молоды тогда. И мы расстались, оставшись очень хорошими друзьями. И если в моей жизни что-то случится, мой бывший муж будет первым, к кому я обращусь за помощью. Он тоже состоялся как режиссер, очень много работает в провинции. Его там знают и ценят.

- Сейчас вы живете втроем: мама, Тимур и вы?

- После того, как я развелась со вторым мужем, мы живем вместе с мамой. Долго скитались по квартирам. Сначала скитались по общежитиям. До развода мы с моим вторым мужем и Тимуром жили в разных театральных студенческих общежитиях. Было весело, такой невероятный бардак. И в нем очень теплые отношения. Ребенок мог спокойно ходить из комнаты в комнату, везде его радостно встречали, позволяли играть всеми вещами, какие только там есть. Пожалуйста, боксируй, гоняй мяч по комнате. Разбил стекло, ничего страшного. Тимур с удовольствием вспоминает то время, когда ему в каждой комнате рассказывали сказки, сочиняли их специально для него, книжки читали. У нас была кочевая жизнь, и мой малыш кочевал вместе с нами. И в театре он всегда был вместе с нами, с удовольствием помогал гримерам заплетать косы на париках, мыл у них пол. Тимур даже снялся в ролике для спектакля. В театре Табакова, где работает мой второй муж, идет спектакль "Камера обскура", и там показывают ролик с кадрами немого кино.

- Два развода? Творческим людям невозможно существовать вместе?

- Отнюдь. Есть огромное количество примеров счастливого супружества актеров. Моя ситуация - это скорее исключение из правил. Наверное, вся проблема в моем характере.

- Сыну уже 9 лет, с ним трудно?

- Не то что бы трудно... Тимура растят две женщины. Это и плохо, и хорошо. Он знает о нас много, для нас он друг. Я многое от него не скрываю и с ним советуюсь, и он от этого становится взрослым слишком рано, но так нам легче существовать вместе.

Когда у меня в день по три репетиции, еще какие-то встречи, я не вижу ребенка неделями, потому что у меня один выпуск за другим. Он скучает, но он меня очень понимает. Когда у меня и у него есть время быть вместе, мы рисуем. Тимур очень любит строить из конструктора, и к рисованию у него тоже есть способности. Я ему всегда говорю: "Ой у тебя талант, послушай, тебе надо очень много рисовать". Он львенок по гороскопу, и если его хвалить, то этим можно сдвинуть с места. И я поэтому стараюсь его поощрять.

Вообще-то девять лет - это уже сложно. До семи лет сын был ураганом идей, энергии, его нельзя было остановить. Дайте ему в руки веник, он будет подметать весь день. А сейчас ему девять лет, и наступил следующий период в его жизни - появилась лень. И его нужно постоянно творчески заинтересовывать. То, что неинтересно, уже не заставишь делать. Мыть посуду просто так не станет. Нужно устроить игру, праздник, сказать, что вот ты быстро моешь посуду, а я быстро убираюсь в комнате, если я буду все это делать одна, то у нас будет меньше времени общаться друг с другом.

Иной раз хочется помолчать, так устаешь, что нет сил болтать и объяснять ему, что это должно быть так, потому что это вот так, а это вот так, потому что это вот так, и это удобнее, и это легче... Уже хочется отдохнуть и помолчать, но я понимаю, что молчать не имею права, потому что человек, сын мой, растет и нужно ему помогать осмыслять многие вещи. И если сейчас я что-то упущу, потом мне будет труднее.

- Кочевая жизнь заканчивается?

- Да, мой родной МХАТ имени Чехова обо мне позаботился: к 100-летнему юбилею нашего театра нескольким бездомным молодым артистам помогают купить квартиры. В том числе и мне. Я получила возможность купить квартиру с большой скидкой. Наконец у нас будет свой дом. Большая светлая квартира, я ее уже видела.

- У вас ведь уже не одна награда? Вы мечтали о таком успехе?

- Драматической профессиональной актрисой я довольно долго себя вообще даже не представляла. И в театральную жизнь я входила легко. Я училась, и слава Богу. Я совершенно не отдавала себе отчета, кто я в профессиональном плане и чего хочу. Все складывалось легко, мне все нравилось, все было похоже на праздник, на игру. Мне никто не мешал, наоборот, все помогали.

И так продолжается до сих пор. Я не успеваю даже поставить перед собой никаких целей и задач - не успеваю подумать, выгодно для меня это предложение или нет. Я вынуждена много работать, я кормлю семью, и я работаю, и вокруг' меня вырастают новые возможности, новые предложения. Я соглашаюсь на них, часто даже не обдумывая суть происходящего. И только после того, как уже сыграна очередная роль, я думаю: "А ведь именно к этому надо было сознательно стремиться, о таком предложении можно было только мечтать". Но все приходит ко мне само.

Людмила Привизеицева